– Планируете возвращаться?

– Пока не знаю.

– Почему?

– Нью-Йорк не покорил меня и не исполнил мою мечту.

– Какую?

– Поймать счастье, которое будет со мной всю жизнь.

– Мужчину?

– Счастье не только в мужчинах, Лорд Марлоу, но и во внутреннем спокойствии. Англия мой дом, и я рада быть здесь. Возможно, переберусь в Лондон после Нового года.

Хмурится, а мне интересно, что ещё он может спросить. И сейчас ловлю себя на мысли, насколько обстановка может смягчать людей. Влажные тёмные волосы превратились в отлив каштанов, а чёрная одежда подчёркивает смугловатую кожу намного изящнее, чем при освещённости в замке.

– Раз ваш допрос окончен, то мой черёд, – говорю я, отставляя чашку с чаем.

– Это был не допрос, а желание узнать, кто вы такая. Вы работаете с ребёнком, за которого я несу ответственность, – резко отвечает он.

– Почему Венди запрещено улыбаться? – Всё же пропускаю его замечание и явно данный мне подтекст – не лезть, спрашиваю.

– С чего вы это взяли? – Удивляется он.

– Она сказала. Её мама, которую она зовёт по имени, а для меня это дикость, запретила ей улыбаться или веселиться, после смерти её отца, вашего брата. И эта девочка ненавидит всех, кто позволяет себе радоваться. Причина её поведения и капризов отчасти в этом.

– Я не знал. Но поговорю с Хелен…

– Не смейте этого делать, вы лишь усугубите положение, в котором сейчас находится ребёнок. Вы отчитаете свою невесту, а она, предполагаю, сорвётся на дочери. Не надо. И как вы могли не знать? Это ведь ваша будущая дочь или вы её не собираетесь удочерять?

– Вам не кажется, что это не ваше дело, – поджимает губы, вставая со стула.

– Вы ведь тоже лезли не в своё, когда спрашивали меня о моей жизни. Так отчего же вы сами не отвечаете? – Тоже поднимаясь, смотрю в его глаза.

– Лорд Марлоу, я ведь не желаю вам зла. Ни вам, ни вашей невесте, ни Венди. Я лишь хочу, чтобы ребёнок был счастлив. Неужели, вам на это плевать? Вы сказали ей, что отправите её в пансионат. А это ссылка и явное доказательство нелюбви к ней. Почему? Почему вы так не любите её? Не хотите делить с невестой? – Продолжаю я, огибая стол и подходя к нему.

– Конечно, вы можете не отвечать, но подумать стоит над моими словами. Я человек со стороны и увидела многое. Мне жаль, что вы не прониклись этой девочкой, хотя она прекрасный ребёнок, – смотрит мимо меня, вновь показывая всем своим видом, что я никто. Грустно улыбаюсь, отходя от лорда Марлоу, собирая чашки со стола.

– Вы можете сесть в кресло, рядом с камином, там будет теплее. И дождётесь Айзека, полностью обсохнув, – предлагаю я, так и не получив ни единого ответа.

– Как я могу любить не своего ребёнка, мисс Эллингтон? Все эти громкие речи о том, что дети становятся родными – бред.

Эти слова достигают моего слуха, что кружка падает в раковину. Вздрагиваю, облегчённо вздыхая, что не разбилась. Оборачиваясь к мужчине, до сих пор слышу горечь в его словах.

– Просто. Каждый человек способен любить, лорд Марлоу, и вы тоже. Особенно детей. Венди не моя дочь, и даже не родственница, а я люблю её. За то, что вот такая любознательная, смышлёная, развитая не по годам. Она ведь дочь вашего брата, и сейчас ей нужен папа, хоть и не родной, – медленно подхожу к нему, подбирая слова.

– И вы любите всех, мисс Эллингтон? Каждого человека в этом мире? Всех детей, что встречаете? – Усмехается он.

– Нет, я люблю не всех, но считаю, что каждый заслуживает немного доброты и понимания. Мы не знаем того, что происходит в душах и сердцах людей, окружающих нас. Несложно немного помочь им даже улыбкой.

– Вы больны?

– Эм…

– Какое-то смертельно заболевание и поэтому так уверены в том, что всем необходима помощь? Что-то вроде последнего дела перед смертью? – Его вопрос совершенно ставит меня в тупик.

– Не знаю ничего о своей болезни, как и умирать не собираюсь в ближайшее время, – мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке.

– Простите, я… вы так уверены в своих словах… – делает шаг назад от меня, а я к нему.

– Да, я уверена в них, потому что всем сердцем верю. И пусть мне скажут, что мир плох, но для меня он прекрасен. Вот вы, к примеру, я так боялась вас, а сейчас вы кажетесь очень приятным собеседником. Да-да, я помню, что вы лорд, а я ваша служанка, но все мы люди, и не известно, что всех нас ожидает завтра. Так зачем себя настолько ограничивать в элементарной улыбке? Вы ведь тоже не улыбаетесь, а у вас множество причин. Сказочный замок, о котором мечтают многие. Родители, до сих пор здравствующие. Невеста, которую вы любите. Ребёнок, что готов любить вас безвозмездно. Разве это не стоит вашей улыбки, лорд Марлоу? – Вглядываюсь в его глаза, словно потеплевшие немного и отражающие яркий отблеск света.

– Вы действительно в это верите, Анжелина, – первый раз слышу его шёпот, такой мягкий, ласковый и завораживающий.

– Да, конечно, – улыбаюсь ему. – Я не люблю врать, это для меня неприятно. Слова, сказанные без веры, не дарят ничего, кроме пустого звука. А если они идут от сердца, то принять их, словно очутиться в бокале с шампанским. Сладко и пузырьки щекочут нос.

– А если веры нет? Ни во что больше? – Ещё тише спрашивает он, как будто боясь, что его услышат.

– Вера всегда есть, надо только призвать её. Она ведь наша сила, невидимая рука, что позволяет нам видеть больше, чувствовать сильнее. Вера в себя, вера в добро, вера в человечность. И даже если она пока спит или обижена на вас, что забыли о ней, то вернётся. Она принадлежит вам, она ваша рабыня. Рабыня ваших желаний, лорд Марлоу…

Минутное ощущение непозволительной близости, неведомое чувство пряного напитка в венах и кристально чистый чёрный бриллиант его глаз, насколько завораживают, что замолкаю. Потрескивание дров, слабый аромат одеколона и дыхание, что совсем близко, туманят разум, оттесняя все мысли и переживания, усталость и поражение. Магия…

– Энджел дома!

– Уф, как я замёрз. Не стоило нам лепить пять снеговиков, чертовски холодно, да ещё ветер какой! Все вы, проказники, заставили дедушку.

– Скорее пить чай с пирогом…

– Боже, я так устал сегодня…

Голоса разрывают тот шар, что образовался на минуту вокруг нас. Теплота исчезает, превращая глаза мужчины в острые осколки. Я, немного опьянённая и потерянная, делаю испуганный шаг назад.

– Энджел…

– Лорд Марлоу…

Оборачиваюсь, встречая шокированные взгляды моих родителей, Айзека, Кэрол, Питера, Донны. Всё моё семейство стоит при входе в гостиную, а я только открываю и закрываю рот, не зная, что сказать.

– Айзек, отвези меня в замок. Немедленно. И также распорядись, чтобы мою машину забрали. Она где-то в городе, – резкий голос лорда Марлоу разрезает тишину. Брат, бросив на меня быстрый взгляд, кивает, а наш наниматель уже подходит к моей семье, расступающейся перед ним.